Вопреки обывательским представлениям, Томас Мальтус, священник из Сурея, не был ни чудовищем, ни человеконенавистником, ни кровавым маньяком. Он и сам был несколько смущен итогами своих наблюдений (опубликованными в 1798 году), согласно которым количество производимого продовольствия росло сильно медленнее, чем человеческая популяция. Место пересечения двух кривых роста - кризис, "мальтузианская ловушка", которая неизбежно ведет к приведению числа людей в соответствие с возможностями природы прокормить их, а средства уменьшения популяции известны - это войны и эпидемии, физическое уничтожение "лишних ртов".

Лучшие умы мира разводили руками: увы, опровергнуть Мальтуса было невозможно, он был прав, кругом прав, - видимо, уничтожать друг друга было написано на роду человеческом.

Правда, существовала и другая возможность - резкий рост интенсификации сельского хозяйства, но ко времени выхода в свет "Очерка о народонаселении" Мальтуса человечество еще даже не знало, за счет чего обеспечивается урожайность, и ломало копья в схоластических, по большей части, спорах о том, получают ли растения пищу из воздуха или из земли.

В 1840-м Юстус Либих (современники долго и изощренно высмеивают его, но, в итоге, его теория преодолевает скептицизм европейских остроумцев), наконец-то, разбирается в этом вопросе. Становится ясно, что будущее выживание количественно растущего человечества зависит от удобрений - фосфатных, калийных и азотных. И если с первыми двумя проблем не возникало - они в достаточном количестве встречаются в природе, то азотные удобрения были в огромном дефиците. Собственно говоря, на свете в тот момент существовали два источника этих удобрений: это залежи селитры и производство азотного удобрения. Серьезных запасов селитры обнаружено было на планете всего два: в Индии и в Чили, причем чилийская селитра была совершенно замечательна и по своему качеству, и по своим запасам.

Когда говорят о чилийской селитре, многие представляют себе запасы какого-то удивительного минерала. На самом деле - это гигантские многовековые залежи птичьего помета, сохранившиеся благодаря своеобразному климату Атакамской пустыни - полоса длиной 200 километров, шириной около 3 км и глубиной от 30 см до 3 метров. Запасы селитры в Чили казались неисчерпаемыми (они и по сей день не исчерпаны), но проблема была в том, что селитра - продукт "двойного назначения", и кроме удобрения она была незаменима еще и при производстве пороха. Для человечества по сей день дилемма "кормить или убивать" решается в пользу последнего, и вся без остатка чилийская селитра - довольно дорогая, заметим, - шла на производство пороха.

Сельскому хозяйству оставалось довольствоваться так называемой буртовой селитрой - продуктом адской смеси, получаемой при разложении органики. В специальных "селитерницах" смешивали навоз, внутренности животных, болотную жижу, мочу, золу и прочие дурно пахнущие ингредиенты. На производство 1 кг селитры требовалось затратить около 6 кг "исходников". Правительства некоторых стран материально поощряло производителей насущно необходимого удобрения. Но само производство было маломощным и удовлетворить спрос на него могло лишь в микроскопической степени.

Спасение человечества от "мальтузианской ловушки" пришло, разумеется, от ученых. В тот момент было уже известно, что воздух в значительной (ок 80%) степени состоит из азота - но азота трудно извлекаемого. Известно было и то, что больше всего азотных удобрений на планете (и по сей день) «производится» молниями, когда высокие температуры вызывают отделение азота, который потом, в чрезвычайно низкой концентрации, попадает вместе с осадками на землю.

И вот тут на мировую арену выходит наука химия, в лице главного гения и главного злодея эпохи, Фрица Габера. Рожденный в немецком Бреслау (ныне Вроцлав в Польше) выходец из состоятельной семьи, еврей Габер переживал вместе со страной тот период её истории, когда не "Германия для немцев", а когда - "мы все одна страна", и это счастливое время навсегда отпечаталось в его сознании. Правда, закончив университетский курс (среди его учителей был, в частности, знаменитый Бунзен, изобретатель до сих пор востребованной газовой горелки, и множество других звезд науки), Габер столкнулся с тем, что не может получить достойное место ни в одном из университетов.

Пару лет он работает в компаниях своего отца (его бизнес - красильное производство, и отличный химик там очень к месту), но затем совершает решительный поступок - один из многих в своей жизни: он крестится. И, действительно, он получает место профессора в одном из университетов, соответствующее его научной квалификации. Это событие никоим образом не пошатнуло патриотизм Габера (который будет подвергаться еще и не таким испытаниям), и он с наслаждением окунается в любимую науку.

Его цель прекрасна и захватывающе глобальна: он мечтает "накормить Германию", добыть селитру из воздуха. Его опыты производят сильное впечатление на Карла Боша, руководителя исследовательской лаборатории завода BASF - «Badische Anilin- und Soda-Fabrik», и Габер получает устойчивое финансирование, которое позволяет ему довести свои опыты до победного конца - ему удается получить аммиак из... да, из воздуха! Конечно, этой вовсе не было концом истории, потому что потребовался еще гений Боша (будущего Нобелевского лауреата), чтобы разработать промышленные, а не лабораторные технологии получения аммиака, но... но начиная с 10-х г.г. прошлого века о "ловушке Мальтуса" вспоминают разве что как о забавном научном казусе. Габер, мечтавший накормить Германию, накормил весь мир, и, стоит признать, в обозримом будущем проблема перенаселения планеты и мучительной голодной смерти перед человечеством больше не стоит (правда, остается проблема распределения произведенного, но это уж точно не проблема науки химия).

Косвенное последствие открытия Габера - это всемирный процесс индустриализации. Теперь, после повышения интенсивности сельскохозяйственного производства, в мире высвободились сотни миллионов рабочих рук, которые были перенаправлены в промышленность - сильно сократившееся количество крестьян справлялись с задачей накормить всех, в том числе и выбывших из числа производителей продуктов, так как резко, в разы и даже десятки раз выросла интенсификация производства еды.

Достижение Габера - настоящий триумф науки, невероятный и блестящий, наверное, история науки не знает ничего подобного тому, что совершил этот человек, но... Но Габер не умер от счастья сразу же после своего изобретения. И лавры спасителя человечества носил он, по историческим меркам, не слишком долго.

Мальтузианцы еще в середине XIX века подсчитали, что продовольствие закончится на планете в середине 10-х г.г. ХХ века, и начнется страшная война, где все люди будут убивать друг друга. За еду. Война и началась - правда, вовсе не за поля и нивы.

Габер, считавший, что "в мирное время ученый принадлежит человечеству, но в военное время - только своей стране", поставил свою науку на службу кайзеру - изобретенный им аммиак позволял производить боеприпасы для немецкой армии в неограниченных количествах.

Историки той войны пишут, что без открытия Габера война вряд ли продолжалась бы два года или даже год - на её ведение банально не хватило бы боеприпасов, которые в таких чудовищных масштабах были обрушены друг на друга воюющими сторонами.

Но Габер пошел сильно дальше, чем производство боеприпасов. Он не просто создал боевые отравляющие вещества, но и лично принимал участие в газовых атаках на позиции противников (среди прочих, под его началом в этом участвовали будущие нобелевские лауреаты Франк, Герц и Ган). В 1915 году его жена, тоже химик, после того, как произошла печально знаменитая газовая атака под Ипром, оказалась не в силах перенести этот ужас, и покончила жизнь самоубийством. Габер, скорбя, на следующий день после её смерти, однако, выезжает на Восточный фронт, готовить новую газовую атаку. Заметим, что один из первых противогазов - это тоже разработка того же Габера, но о спасенных, благодаря его изобретению, солдатах мало кто вспомнил, зато именно Габеру, как человеку, активнейшим образом способствовавшему и лично участвовавшему в развязывании «газовой войны», припомнили все её жертвы. Более 80 тысяч жизней унесла "газовая война", еще около 1,3 млн солдат остались искалеченными на всю жизнь.

Но вот война все-таки заканчивается. Габер, которому присвоен не слишком высокий чин капитана, и которым он гордится чуть ли не больше, чем всеми своими научными наградами (портрет кайзера всегда висит над его рабочим столом), вынужден какое-то время скрываться, опасаясь попасть в список военных преступников. Нобелевская премия, присвоенная ему в 1918 году, будет получена им только год спустя и, при всех его невероятных заслугах перед человечеством, воспринята она будет более чем неоднозначно.

"В мирное время ученый принадлежит человечеству" - и Габер, один из самых значимых ученых в истории человечества, организует ставшие знаменитыми "габеровские семинары", серию научных конференций с привлечением лучших умов того времени (в них участвуют Планк, Бор, Борн, Эйнштейн - странно, но пацифиста Эйнштейна и яростного "патриота" Габера связывает дружба), пишет ряд ярких научных работ, но вирус патриотизма неистребим, и Габер, добывший азот из воздуха, решает добыть золото... из морской воды. А золото, как он считает, нужно его Германии, чтобы побыстрее расплатиться по контрибуциям. К этому моменту он имеет славу почти что колдуна, и снисходительно относящегося к алхимии Габера заранее объявляют "спасителем нации", но опыты заканчиваются ничем - Габер обнаруживает, что содержание золота в морской воде в 1000 раз меньшее, чем это предполагалось ранее, и признает добычу золота таким способом не рентабельным.

В то же время начинается новый виток его сотрудничества с BASF, куда его привлекает все тот же Карл Бош, ставший к тому времен главным человеком сначала в BASF, а потом и в концерне ИГ Фарбениндустри, крупнейшем химическим предприятием Европы. Нет, Бош, будучи химиком, никак не участвует в добыче золота из воды, но Габер становится незаменимым экспертом во всех научных экспериментах в промышленной химии.

Война, как мы уже и говорили, ничуть не умерила патриотизма Габера, он востребован германским генштабом, который ни на минуту не перестает мечтать о реванше. Вот только производство боевых отравляющих веществ на территории Германии запрещено, и производство химического оружия переносится в СССР (Габер даже становится почетным советским академиком), таким образом положив начало производству своего оружия массового поражения в Советском Союзе. Попутно Габер продолжает "колдовать" над новыми отравляющими веществами. Среди его разработок - тот самый печально известный "Циклон Б", который унесет неисчислимое количество жизней в нацистских концлагерях, в том числе и жизней евреев, среди которых будут и родственники Габера.

Возможно, Габеру повезло, что он не дожил до полного торжества нацизма - он умер в эмиграции в Швейцарии в 1934 году. В 1932 году его, директора института, принуждали уволить его сотрудников из-за их "расовой неполноценности". Габер предпринимает демарш - он отказывается увольнять своих коллег и подает в отставку сам, наивно полагая, что этот шаг великого Габера, мировой знаменитости и истинного патриота, члена совета директоров крупнейшей химической компании мира и разработчика смертоносного оружия, убедит власти пересмотреть несправедливое решение в отношении его сотрудников. Увы, он просчитался - для новой власти он был просто евреем, его научная квалификация и патриотический пафос оказались ничтожными перед его происхождением. Дальше события и вовсе складывались так, что он счел благоразумным покинуть свою страну.

Возможно, несколько пафосный патриотизм Габера дал в конце его жизни серьезную трещину - он умирает от инфаркта по дороге в Палестину, где, как предполагалось, он должен был бы стать профессором еврейского университета. Его коллега и партнер Карл Бош, вместе с которым Габер увековечен в химической реакции, названной "процессом Габера - Боша" осторожно сотрудничает с нацизмом, наивно объясняя всем (самому себе в первую очередь, наверное), что его вынужденные патриотические речи - всего лишь способ уберечь возглавляемый им концерн (заметим - не убережет: после войны концерн, производивший 85% всей военной продукции для нацистов, включая отравляющие вещества, будет разделен на 12 компаний, серди которых BASF, Bayer и Agfa) и рабочие места своих сотрудников, тоже не доживет до Нюрнберга - он умрет в 1940 году.

Его старший сын, как и жена Габера, покончит с собой, в 1946 году, когда будут опубликованы данные о страшном "Циклоне Б" и его изобретателе.

Добрый гений Габера продолжает служить человечеству и сегодня - в мире вполне хватает пищи для прокорма все увеличивающегося человечества, и призрак войны за обладание едой над нами больше не давлеет. Злой гений Габера и сейчас продолжает убивать, отравлять и бесконечно пополнять смертоносный арсенал для убийств. #экономическиеистории

P.S. Ваши лайки, комментарии и подписка не будут лишними

Александр Иванов

"Краткие эссе об истории экономики"

Поддержать блог: https://boosty.to/economic_history

Еще больше историй на канале: https://t.me/ivanovdirect

И в Facebook #экономическиеистории